Андрей Карлович Р. ("Капит. дочка")

Смотри также Литературные типы произведений Пушкина

— Генерал; старинный товарищ и друг Андрея Петровича Гринева. "Старик-холостяк", "высокого роста, но уже сгорбленный старостью", хотя "лицо его изображало здоровье и добродушие. Длинные волосы его были совсем белы. Старый, полинялый мундир напоминал воина времен Анны Иоанновны". "В его речи сильно отзывался немецкий выговор". — "Поже мой! — говорит А. К. Гриневу: — тафно ли, кажется, Андрей Петрович был еще твоих лет, а теперь вот уж какой у него молотец! Ах, фремя, фремя!" "Что такое ешовы рукавицы? Это должно быть русского поговорк", спрашивал А. К. и, после ответа Гринева, продолжает: "нет, видно ешовы рукавицы значит не то..." — "Строгая немецкая экономия царствовала за его столом и, по словам Гринева, "страх видеть иногда лишнего гостя за своей холостой трапезой был отчасти причиною поспешного удаления А. К. в гарнизон". — "Можно будет обещать за голову бездельника... рублей семьдесят или даже сто... из секретной суммы... — мы еще об этом подумаем и потолкуем". Любил простоту в отношениях. "Это что за серемонии?" делает "замечания" А. К., читая письмо от Андрея Петровича Гринева. — "Фуй, как ему не софесно", "так ли пишут к старому камрат?" "В саду сам осматривал яблони, обнаженные дыханием осени и, с помощию старого садовника, бережно их укутывал теплой соломой", но дисциплину считал "первым делом" и учиться ей посылает Гринева в Белогорскую крепость. — "Завтра же поезжай в Белогорскую крепость, где ты будешь в команде капитана Миронова, доброго и честного человека. Там ты будешь на службе настоящей, научишься дисциплине. В Оренбурге делать тебе нечего, рассеяние вредно молодому человеку". — Спокойствие отличало А. К. Узнав о приближении Пугачева к Белогорской крепости, отдает приказ коменданту "немедленно принять надлежащие меры к отражению помянутого злодея и самозванца, а буде можно, и к совершенному уничтожению оного, если он обратится на крепость, вверенную вашему попечению". На военном совете спокойно разобрал предложенные способы действия против Пугачева, заметив, что "каждый из этих способов имеет свою выгоду и невыгоду". Действие наступательное представляет более надежды на скорейшее истребление неприятеля; действие оборонительное — более верно и безопасно". На предложения советника "двигаться подкупательно", А. К. сказал: "Э-хе, хе! мнение ваше весьма благоразумно. Движения — подкупательные тактикою допускаются, и мы воспользуемся вашим советом". На том же совещании "слабый почтенный воин совершенно" согласился с мнением прапорщика Гринева, ибо "мнение сие основано на всех правилах здравой тактики", которая всегда почти наступательные движения оборонительным предпочитает; но "наперекор собственному убеждению решился следовать мнениям людей несведущих и неопытных. — "Я не смею взять на себя, — сказал А. К., — столь великую ответственность, когда дело идет о безопасности вверенных мне провинций ее императорским величеством, всемилостивейшей моей государыней. Итак, соглашаюсь с большинством голосов, которое решило, что всего благоразумнее и безопаснее внутри города ожидать осады, а нападения неприятеля силой артиллерии и (буде окажется возможным) вылазками — отражать". "Слушал" "со вниманием" Гринева; рассказывающего "об ужасных происшествиях и между тем отрезывал сухие ветки". — "Бедный Миронов! — говорил А. К., — жаль его, хороший был офицер; и мадам Миронов добрая была дама и какая мастерица грибы солить! А что Маша, капитанская дочка?.." И услыша, что она осталась в крепости, заметил: "Ай, ай, ай; это плохо. очень плохо. На дисциплину разбойников никак нельзя положиться. Что будет с бедною девушкою". "Что такое, батюшка? — спросил изумленный А. К. Гринева, — я не могу взять ее на свою ответственность". "Это еще не беда, — утешал А. К. Гринева, — лучше ей быть покамест женою Швабрина, он теперь может оказать ей протекцию; а когда его расстреляем, тогда, Бог даст, и сыщутся ей женишки. Миленькие вдовушки в девках не сидят; то есть, хотел я сказать, что вдовушка скорее найдет себе мужа, нежели девица". — "О, этот Швабрин, — говорил А. К., — превеликий Schelm, и если попадется ко мне в руки, то я велю судить его в 24 часа, и мы расстреляем его на парапете крепости!" — "Что могу я для тебя сделать? говори, как это? очистить Белогорскую крепость". "Нет, молодой человек, — сказал А. К. качая головою: и пустился в военные рассуждения, — на таком великом расстоянии неприятелю легко будет отрезать нас от коммуникации с главным стратегическим пунктом и получить над вами совершенную победу. Пресеченная коммуникация..." На требования Гринева "выслать войско" А. К. покачал головою с видом недоверчивости. — "Посмотрим, посмотрим, — сказал он: — об этом мы еще успеем потолковать. Прошу ко мне пожаловать на чашку чаю: сегодня у меня будет военный совет. Ты можешь дать нам верные сведения о бездельнике Пугачеве и об его войске. Теперь, покамест, поди отдохни". — "Ба, ба, ба, ба! — сказал А. К. Гриневу, — теперь понимаю, ...ты, видно, в Марью Ивановну влюблен. О, дело другое! Бедный малый! Но все же я никак не могу дать тебе роту солдат и полсотни казаков. Эта экспедиция была бы неблагоразумна".